В августе наш клуб путешественников побывал в горах Тянь-Шань (Киргизия). Делимся с Вами свежими впечатлениями и фотографиями.

Про горы рассказать сложно. С одной стороны, хорошо бы не скатиться в бесконечное описание всего, что я там видела (а видела много), с другой — не уйти в чистые эмоции от происходящего. Потому что про эмоции незнакомого человека читать интересно не всем и не всегда.
А про первые горы рассказать еще сложнее. Потому что впечатления идут большой волной, и я уже с трудом вытаскиваю оттуда отдельные фрагменты — молочные горные реки, свист сурков, желтые горные маки под снегом, плавающий в тумане перевал, Влада, отпиливающего рога, Кирилла, читающего книгу, Надю с енотом, утреннее «Мира, вставай!», Ирину и «Франкенштейна», Наташу и колбасу, Руслана где-то всегда впереди.
Нас было восемь человек, и мы прошли горный поход по Тянь-Шаню в августе 2015 года. Даты нашей поездки — 3-17 августа. Туда, кроме самого похода, поместились Бишкек, санаторий «Теплые ключи» и озеро Иссык-Куль, но об этом позже.

  
Сначала, когда приезжаешь в Бишкек, смотришь на него и жадно впитываешь все впечатления — незнакомая страна, незнакомые люди... или все-таки не совсем незнакомые? Если сравнить с Чехией (единственное зарубежье, где я была до этого), все совсем по-другому. Европа-Азия. Азия оказалась ближе. Может, потому что везде звучит русская речь.
В аэропорту Бишкека к нам подошел незнакомый парень и заговорил, кажется, по-английски. Оказалось, что он опознал в нас собратьев-туристов (по каскам и рюкзакам) и оставил полный баллон газа. У их группы остался лишний, они сегодня улетают, а выкидывать жалко — в самолет с собой не возьмешь. Неожиданное и приятное событие, которое дало старт нашему походу.
Жили мы в Бишкеке не в гостинице, а у очень гостеприимной семьи.
Приехали ночью, упали спать. На следующий день стали собираться в поход. Покупали недостающие продукты и топливо для горелок, вкусно ели, упаковывали рюкзаки, чуть-чуть гуляли по городу.

На следующий день рано утром поехали в горы, к месту начала маршрута. Стартовали от санатория Исык-Ата. И сходу, как только мы вылезли из маршрутки, в лицо подул прохладный горный ветер. Рядом шумела бурная река, а вокруг были уже они — горы. Пока не очень высокие, без снежных вершин, но от этого не менее величественные и мощные.
Первый день похода часто немного сумбурный — народ в процессе регулирует рюкзаки (особенно, если они новые, непривычные), учится пользоваться трекинговыми палками, переодевается, вспоминает, что положил нужную вещь вниз и начинает копаться в рюкзаке... Бывает, что сразу в первый день что-то ломается и рвется. Вот так у Ирины порвались ботинки — кожаная часть отошла от резиновой, причем полностью и на двух ботинках сразу. Хорошо, что у нас был Руслан, а у Руслана были запасные кроссовки!
Мораль — ходите на контрольные выходы, причем с тем снаряжением, что вы собираетесь взять в поход. Так будет меньше неприятных неожиданностей.

В первый день (да и во второй в общем-то) атмосфера была такая... полулесная-полугорная. Наверное, потому что у нас был костер и деревья вокруг. Все-таки костер добавляет привычного уюта, в каком лесу он бы не был разведен. В конце дня мы бродили речку, чтобы добраться до места стоянки. Маленькая полянка, на которой мы поместились, была тихой, укрытой среди кустов и достаточно уютной.
Во второй день похода мы пошли на высоту в районе 3100 метров над уровнем моря, акклиматизироваться. К слову, надо сказать о горной болезни или «горняшке». Интернет говорит, что это - состояние, которое часто возникает у людей, поднимающихся на высоту свыше 2500 метров, особенно если подъем происходит быстро. При этом появляются такие симптомы, как одышка, учащение сердечных сокращений и легкая утомляемость. Приблизительно у 20% людей отмечаются также головная боль, тошнота или рвота и расстройства сна. Все эти симптомы усугубляются при напряженной физической нагрузке. Через несколько дней состояние, как правило, улучшается.
То есть, подниматься в гору надо с умом и постепенно.

3100 во второй день — это даже не вершина. Мы пошли по соседней долине, вверх и просто в какой-то момент Влад сказал — «Ну вот, мы на высоте примерно 3100». Поели, полюбовались на видневшийся впереди ледник, пошли обратно.
По дороге не раз слышали свист — суслики и сурки. Они живут там, в норах. Те, кто шел впереди, успели увидеть несколько штук до того, как они спрятались. Мне, с моим зрением, нечего было и пытаться.
Мы с Кириллом были единственными «очкариками» - остальные либо в линзах, либо с хорошим зрением. Я носила очки в рюкзаке и изредка их одевала, чтобы осмотреться. Почему очки, а не линзы? Наверное, потому что днем я вижу более-менее хорошо. Но в сумерках вижу плохо. Взяла очки с собой, потому что в них все видится совсем по-другому. Одеваешь их и словно смываешь пыль с оконного стекла. Видишь все — от мельчайших камушков на склоне до лошадей где-то высоко на другом берегу реки. Мгновенная фотография, сделанная своими глазами и сохраненная не на пленку, а в память. Пожалуй, это мой способ фотографировать происходящее. Минус только в том, что потом этими фотографиями не поделишься. Хотя... почему бы нет? Можно же рассказать словами о том, что увидел.

А на третий день у меня, видимо, случился переизбыток впечатлений. Бывает такая штука. Вот есть, к примеру, вкусная еда. Она тебе нравится, ты ее ешь, получаешь удовольствие, но обязательно настает момент, когда в тебя больше не лезет. А еды еще огого сколько. Но ты уже не можешь ее есть, только смотришь как сторонний наблюдатель, почти равнодушно.
На третий день мы прошли достаточно большое расстояние — видели горное озеро, переходили реку через мост и в брод. Впереди появились и уже не уходили от нас первые снежные вершины. Но впечатления как будто притупились. Белые вершины стали просто частью пейзажа, а река — не предметом для восхищения, а просто рекой, источником воды и иногда неприятностей. Потом это состояние прошло, но только день на седьмой, на перевале Аламедин. Когда организм переварил предыдущие впечатления, открылся для новых и горы хлынули в меня потоком похлеще горной речки.

Кого как, а меня горы настраивают на размышления. Когда ты выдернут из привычного мира и привычного общества, хорошо думается над важным. Важное — у каждого свое. Но время для размышлений тоже надо найти. Казалось бы — идешь и думаешь. Ан нет! Если идешь вверх — не думаешь. Некогда. Стараешься не сбиться с дыхания и идти в одном ритме. Например, когда я иду на подъем, в голове у меня крутятся отрывки песен. Каждый раз — разных. По смыслу и ритму. Когда подниматься проще — более легкая, быстрая, когда сложнее — помедленнее. Так я делаю на самом деле уже давно, но только в горах поняла, что я таким образом настраиваю себе ритм и скорость ходьбы. Интересно, кто-то еще так делает?
Время для размышлений наступает ночью перед сном (если устал не настолько, чтобы сразу отрубиться) и во время дневок. И в короткие остановки, например, на перевале, когда в тебя острой иглой входят солнце и снежные вершины, и ты внезапно понимаешь что-то нужное и важное. В конце похода тоже хорошо думается. Может быть, наш ум размышляет все время, пока тело идет, а как только мы немного расслабились, выдает получившиеся результаты?... Кто знает.

 
На четвертый день похода погода решила испортиться. Наивно было бы думать, что обойдется без дождей. Поливало нас не сильно, но облака (или туман, кто поймет, что это было), постоянно висели вокруг. Впервые близко увидела и потрогала ледник, у перевала «Глухой» - плотная, слежавшаяся гора льда, а под ним вода журчит. Жаль, что у меня не получилось полазить в кошках. Ну увы, маленькая нога, не слишком жесткие ботинки и всё такое. Поэтому бестолково болталась вокруг, фотографировала, мерзла и пыталась разглядеть через облака хоть что-то.
Мира спрашивала, есть ли тут уже высота 4000 метров. Есть что-то такое в магии чисел и слов. Или в человеческом восприятии. Когда говоришь — я поднялся на 3968 метров, это одно. А когда говоришь — я был на высоте 4000 метров над уровнем моря — это совсем другое. Хотя разница между ними всего ничего.

В этот день я обратила внимание на горные цветы. Они и до этого встречались нам в большом количестве, но почему-то именно тогда я удивилась их стойкости и живучести. Эдельвейсы, пушистые горные ромашки, что-то похожее на маргаритки, желтые маки, трава, похожая на чабрец и еще много разных цветов и трав, названия которых я не знаю. Они цветут и на трех тысячах, и на четырех. Им не страшен выпадающий иногда снег — снег растает, и они цветут дальше. Суровое горное лето. Иногда идешь по полностью каменному склону и видишь между камней маленький цветущий кустик. Аккуратно обходишь его, стараясь не наступить и не придавить камнем. Он заслуживает уважения.

На пятый день у нас получилась незапланированная дневка. Изначально она была полудневкой, но потом превратилась в полноценную дневку. У Наташи болела голова, второй день подряд (та самая «горная болезнь») и Влад решил, что ночевать сегодня на большой высоте мы не будем.
В итоге мы переставили лагерь с островка, на котором жили до этого, чуть поближе к подходу на перевал и целый день наслаждались жизнью. То есть, спали, сушились, перебирали еду, смотрели вокруг, читали. У нас как-то сама собой сложилась традиция чтения вслух рассказов Фитцджеральда. Теперь у меня в голове есть пара рассказов, услышанных с середины или с конца. Буду дочитывать. Встретили группу из Уфы и Ижевска, которую уже встречали во второй день, они как раз шли на перевал «Глухой». Посмотрели издали на палатки, стоявшие чуть ниже нас. Но соседи знакомиться не пришли. Мы тоже не стали подходить. Так и не узнали, кто это был. Надя фотографировала енота — меленький талисман нашего клуба путешественников. Скоро сделаем комикс про то, как он побывал на Тянь-Шане.

За день до этого мы нашли несколько полных газовых баллонов — видимо, кто-то спускался с гор и оставил их здесь. Мы мысленно сказали ему «большое спасибо» и следующие два дня готовили на газу, а не на уайт-спирите. Примерно в это же время Мира нашла колено от трекинговой палки, и Влад приделал его на свою, вместо погнутого. Бывает, что в горах что-то теряется, а что-то находится. Словно ты даришь кому-то, кто придет за тобой, подарок, а сам находишь что-то полезное, оставленное предыдущими путешественниками. Главное — не дарить мусор. Мусор и так слишком многие «дарят».

 
На следующий день мы пошли вверх, на перевал Исык-Ата. Накануне мы должны были подойти к перевалу и встать на ночевку на 3800, но у нас получилась дневка, и теперь нам нужно было подойти под перевал и перевалить через него в один день.
Последний перевальный взлет — ледник. По нему идет широкая протоптанная дорожка. Мы потом поняли, почему дорожка была такой широкой — за несколько дней до нас там проходила группа из 16 человек, из Екатеринбурга. 
В леднике трещины. Не широкие, но глубокие. Заглянешь вниз и ухнешь взглядом в пропасть. И хорошо, что только взглядом. Иногда было страшно. Вроде знаешь, что без проблем перешагнешь любую из трещин, но вдруг?... Холодок по спине.
Положили наверху в банку с запиской чебоксарские конфеты. Надеюсь, следующие покорители перевала порадуются. Было туманно, пасмурно и ветрено, поэтому мы не стали задерживаться наверху. Спустились вниз и поставили лагерь.

А ночью нас засыпал снег. Пушистое одеяло, сантиметров семь толщиной. Руслан носил с собой термометр, и мы всегда были в курсе, сколько градусов сейчас вокруг. Утром было +2. Мне кажется, снег в нашем случае получился подарком. Горы показали себя еще с одной стороны — снежные склоны, которые на солнце становятся сначала серыми, а потом снова зелеными, цветы, засыпанные снегом, яркие палатки на белом фоне, возможность слепить снеговика в августе... Красиво.

Под лучами утреннего солнца снег растаял, всего лишь за два-два с половиной часа. И мы снова пошли наверх, на перевал Аламедин. В отличие от предыдущих дней, погода была ясная, солнечная. И, несмотря на непростой подъем, на перевале хотелось бегать вокруг и смотреть, смотреть, смотреть, пока глаза не устанут. Включить свой внутренний фотоаппарат и запоминать. 
На Тянь-Шане я поймала ощущение букашки в огромном мире. Ты такой маленький, а горы такие большие. Ты такой хрупкий, а их вряд ли разрушит даже землетрясение. Ты проживешь короткую жизнь, а они уже видели миллионы людей и переживут твоих правнуков. Живя в городе, об этом забываешь.

 

Пока спускались с перевала, по леднику, видели кучу скелетов - лошадиных и коровьих. Влад сказал — перевал скотогонный. Но не все животные выдерживают переход. Если бы не яркое солнце и день, смотрелось бы жутковато.
Спустились в долину. По дороге Влад нашел себе рога горного козла, и потом весь вечер увлеченно отпиливал их от черепушки. На следующий день с его рюкзака можно было рисовать натюрморт — два загнутых рога по бокам и оранжевая каска на клапане. Рюкзак горника, побывавший на Тянь-Шане.
Восьмой и девятый день мы в основном спускались. Туда уместились перевал «Скалистый», несколько озер, потрясающе красивая долина с разбегающимися речками, арчиный лес, в который мы зашли под бодрые слова Влада: «Я ходил тут три раза и только один из них - по правильной дороге». Конечно, мы пошли не совсем туда, пробирались между низкими ветками, с опаской смотрели на обрыв и реку внизу... Но это были уже другие ощущения. Чувствовалось, что поход подходит к концу. И грустно, и радостно. Радостно от того, что - «душ, ура, можно помыться!». Грустно от того, что горы остаются позади.

 

По пути мы нашли черную смородину и пару ягод земляники. В обед Наташа достала свою «неучтенку», которая оказалась... колбасой! У нас как раз закончились обеды типа «перекус» и по плану мы должны были готовить суп, но это же часа два, не меньше... А у нас впереди санаторий и ужин, на который надо успеть. 
Мораль — неучтенка это не только сладости! Не сладостям иногда радуются даже больше.
В санаторий мы успели, на ужин тоже. Белые скатерти, кровати... люди вокруг! Не привычно. Но горы никуда не делись, они окружают санаторий и от этого спокойнее. Словно говорят: «Ты еще здесь, путешествие еще не кончилось».

Вечером обсуждали поход, делились впечатлениями, утром купались в бассейне из минералки, стирались и собирались в Бишкек.
Из Бишкека рано утром, на следующий день, мы поехали на озеро Иссык-Куль.

Мне кажется, здорово, когда после похода ты не возвращаешься сразу в город, а у тебя есть время вот так побыть сложившейся компанией недалеко от мест, где вы ходили. Ты как будто выходишь из мира гор назад, в мир людей. И лучше, когда возвращение происходит постепенно. Иногда функцию «буфера» выполняет поезд — безвременье между прошлым и будущим. Ты уже не в походе, но еще не вернулся окончательно.
Для меня таким «местом возвращения из похода» стало озеро Иссык-Куль. Соленое, холодное, прозрачное и прекрасное. Водное воплощение гор. Горы окружают его со всех сторон, по величине оно как море (всех берегов не видно), и его вода меняет цвет по сотне раз за день.
Жили в юрте, ели лепешки, купались и загорали. Встречали закат и рассвет, смотрели на звезды. На закате холмы предгорий кажутся картонными, как картинки из цветной бумаги — тронь-упадут. На рассвете подсвечиваются розовым снежные вершины. Прекрасное место, которое стоило увидеть.
Потом — снова Бишкек, по дороге в Бишкек — Буранское городище. Башня минарета посреди широкой желтой равнины, камни с письменами и каменные орудия труда, просматривающиеся прямоугольники раскопок. Птичка удод, прыгающая от нас по дороге. Клубничное поле.
Алое заходящее солнце из окна маршрутки.

Приехали поздно, ехали по ночному городу. Запомнилось огромное алое полотнище флага, развевающегося где-то в центре. Здание музея (я бы сходила, интересно), освещенные центральные улицы. Нас встретили уже почти родные зеленые ворота, радостные дети.
Кафе с кучей еды на следующий день, шумный азиатский рынок. Сборы назад.
Самолет, муторный паспортный контроль, ночная Казань.
Маршрутка в Чебоксары, хорошая музыка, песни, которые мы подпевали. Полночь, темная улица, дом.
Мне всегда грустно после путешествий, но в этот раз почему-то грустилось не так сильно. Потом поняла — почему. Горы ушли со мной - воспоминанием, холодным ветром и ощущением чего-то огромного. Они теперь всегда внутри меня.

 

Зачем я пошла в горы? Пожалуй, это не тот вопрос. Нужный вопрос — зачем я пойду туда в следующий раз? За тем, чтобы в очередной раз вспомнить, что в этом мире для меня нет ничего невозможного.

Евгения Ильина

Фотоальбом http://vk.com/album-85787856_219599288